Мне понадобился цветок синеголовника для логотипа, и я вспомнила, что снимала его в свое последнее безмятежное лето в деревне.
Зная, что тот год - последний, я тем не менее не засняла практически ничего важного. Иррациональная надежда: сфотографировать - значило принять и смириться с грядущей утратой. Напротив, я оставила больше, чем обычно вещей, когда уезжала, закрепляя как могла якорь.
В результате не осталось ни единой фотографии двора, дома, где я выросла - ни снаружи, ни внутри. Тогда казалось немыслимым забыть; я и сейчас могу еще мысленно пройти по комнатам, но образы тускнеют, звуки и запахи уже ушли, а недавно поняла, что не помню, как выглядел фасад дома с улицы.
И сейчас остается только вглядываться с жадностью в попавшие в кадр фрагменты: кусок стены у крыльца, щербатый верх забора, силуэт колодца на заднем плане, пятна на зеркале...
А синеголовник так и не нарисовала.