Черная тетрадь. Фрагмент 3

[nightmares146]

АПД: "Воздайте мне хвалу, ибо я сделал это!" (с)
Фрагмент 4, где сойдутся все ниточки и выстрелят все ружья - будет! так что концовка получит логичное и закономерное объяснение) пока скажу так: имело место некое магическое воздействие на реальность с целью повышения вероятности описанного события.
Фрагмента 2 в природе не существует. Я пропустила лето и начала писать с момента возвращения Ирочки в гимназию.


До начала занятий оставалась неделя. Гимназия стояла пустая, не считая дежурных учителей и сторожа. Я любила эти последние дни отдыха, когда можно сколько угодно бродить по безлюдным коридорам, классам, саду, гулять в лесу и купаться в реке, чувствуя себя полновластной хозяйкой всего. Отношение ко мне учителей на каникулах резко менялось с холодно-официального на дружелюбное. Ко многим я ходила в гости, а случалось, и жила по несколько дней.
Теперь все это отошло на задний план. Я впервые ощутила, что любима, чувства мои были в смятении. Так странно, волнительно и жутко было стоять на пороге больших перемен. Я боялась одновременно, что Митя разлюбит меня, и вдвойне - что этого не произойдет. Он обещал писать, и я, каждый раз входя в свою комнату, ожидала обнаружить на столе письмо. Вслушивалась с трепетом в шаги и голоса внизу - вдруг ко мне?
Я не помню, что делала все эти дни - ожидание, тягучее и вязкое как патока, съедало все время и душевные силы. В субботу начали съезжаться девочки. Я с радостью приветствовала подруг, слушала их новости, сама рассказывала о каких-то незначительных вещах. Лида должна была приехать к концу первой учебной недели - тем лучше для меня, я не смогла бы притворяться беспечной перед ней, и рассказать о своей любви к Мите не могла тоже...
Началась учеба, дни полетели быстрее: уроки, упражнения, «колодцы», объемные письменные задания; письма же все не было.
В среду Ольга Архиповна сообщила, что моим репетитором станет m-r Соколов Арсений Андреевич, ее бывший коллега, бранный маг первой категории в отставке, и занятия начнутся с понедельника. В тот же день я получила и весть от Лиды. Она писала, что задержится еще на несколько дней, намекала на некие радостные обстоятельства, о которых расскажет о встрече, и передавала тысячу приветов и поцелуев всем подругам.
Я надеялась, что Митя решит сделать мне сюрприз и приедет в субботу. Как и в тот памятный первый родительский день, прождала в классе до вечера - напрасно. Вернулась в свою комнату совершенно разбитая и без сил опустилась на кровать. Вероятно, я сразу заснула или потеряла сознание. Казалось, прошел лишь миг, но когда я открыла глаза, оказалось, что свет заходящего солнца уже окрасил стены комнаты в багровый цвет. Было очень душно, но я никак не могла вдохнуть, как будто лежала под каменной плитой. Руки и ноги онемели, сердце колотилось, словно после долгого бега. «Я умираю»,- подумала я и провалилась в пронизываемую красными сполохами тьму.
Утром, глядя на свое бледное лицо в мокром зеркале умывальной, я вдруг поняла: все. Не надо больше ждать, надеяться, верить. Так даже легче - когда все ясно. А боль пройдет, все проходит, только не думать, не думать, не вспоминать, занять себя, чтоб не осталось времени на мысли.
Я вспомнила о предстоящем занятии с репетитором и решила обсудить это с Ольгой Архиповной. Разумеется, ей нечего было делать в своем кабинете в воскресенье, и я сразу спустилась на третий этаж, где расположены апартаменты учителей.
Комната Ольги Архиповны самая неуютная из всех, где мне довелось побывать. Только простая казенная мебель: жесткая софа, стол, книжная полка. Идеальный порядок. О том, что комната обитаема, свидетельствуют только фотография на стене (Ольга Архиповна в окружении бывших коллег на фоне Жандармского управления) да череп, сильно напугавший меня в детстве. О его назначении не догадываюсь и поныне: артефакт? оберег? сувенир? держатель для бумаг? Едва ли: на столе, как обычно, тетрадей не наблюдалось. Ольга Архиповна была единственным преподавателем, никогда не задававшим нам объемных письменных работ. Все, что требовалось, мы должны были знать назубок, а за урок она успевала опросить каждую...
Настроение преподавательницы оставляло желать лучшего, и я была весьма поспешно выдворена вон: «Чем досаждать мне расспросами, позанимались бы! Все лето ведь ничего не делали!» Я намеревалась последовать этому совету, но по пути в библиотеку встретила девочек из параллельного класса и отправилась с ними в Грачевку.
В Гимназию вернулись только к обеду. Есть не хотелось, и я рассталась с товарками у фонтана. Как только они отошли, меня окликнули: «M-lle Лесневская!». Детский голос - я как лучшая ученица пользовалась завидной популярностью у малявок.
Девчушка и впрямь была мне знакома. Еще в первом классе она вознамерилась заполучить меня в «душки» - семиклассницу! нонсенс! - и весь год безуспешно пыталась обратить на себя внимание. «К вам сегодня приходили. Молодой господин. M-me Громова запретила ему вас дождаться, сказала, сегодня посещения запрещены, а я потом подошла и спросила, могу ли быть полезна, и он передал вам записку, вот...» - из кармана платья появился сложенный листок. Что ж, девочка таки добилась своего. Я посмотрела на нее внимательнее. Держится с чувством собственного достоинства, никакого подобострастия - пожалуй, даже несколько самоуверенно. Она уже убеждена в своей победе, смело смотрит мне в лицо, волнение выдает лишь румянец. Настоящая маленькая принцесса! Верные вассалы-подружки ожидают поодаль.
- Благодарю. Вам следует поторопиться, если желаете попасть на обед. - Мой голос спокоен, в нем чувствуется лед. Что вы на это скажете, ваше высочество?
На симпатичной мордашке проступило разочарование. Неужели сдастся и уйдет?
Нет: собралась с духом, покраснела еще больше и на одном дыхании:
- А... приходите к нам сегодня на чай! Maman прислала эклеры...
Долгую паузу я не выдержала: слишком хотелось прочесть записку.
- Что ж... отчего бы и не прийти. Как вас зовут?
- Нина...Княжна Прокофьева, 412 комната.
- Отлично. - Теперь можно уйти, за углом ускорить шаг, несолидно взбежать по лестнице и, закрыв за собой дверь комнаты, наконец, развернуть записку.
Несколько строк. «Очень жаль, что не застал Вас. Непременно хочу увидеть Вас завтра. Не уходите после занятий. Ваш Д. Б.»
Все смешалось в голове моей. Похороненные утром надежды, а с ними и страхи, вернулись, и я, не находя себе места, ходила по комнате, прижимая к груди записку… А потом вспомнила о занятии с репетитором. Нужно было предупредить Митю. Как кстати оказалась маленькая княжна Прокофьева!
Забавно вспомнить, как провожали меня взглядами малявки, когда я шла к комнате 412 . Словно я была небожительницей, спустившейся из вышних эмпирей. Нина, как я и думала, согласилась передать мою записку Мите, выторговав взамен обещание взять ее с собой в Грачевку.

***
Первое, что я увидела, когда переступила порог зала для практических занятий, была летящая в меня огненная стрела. Годы учебы не прошли даром: я, хоть и в последний момент, выставила «щит» и контратаковала вслепую несколькими шаровыми молниями… Поединок, как узнала я позже, продолжался семь минут – Ольга Архиповна могла бы мною гордиться. И не моя вина, что последнего примененного Арсением Андреевичем заклинания я не знала и не смогла защититься.
Арсений Андреевич помог мне подняться. Теперь я могла рассмотреть его: пожилой щеголь с простым незапоминающимся лицом, но цепким взглядом боевого мага.
- Весьма недурно для девицы…
Я была возмущена: всего лишь «недурно»?
- Вы быстро среагировали вначале, но затем позволили себе расслабиться и едва не пропустили «плеть». Запомните: боевой маг должен быть готов к нападению всегда! Далее: атакующие чары слишком примитивны, иного, я, впрочем, не ждал. Наконец, нерациональное использование силы. Да, сейчас рядом Источник, но в жизни случается всякое, вы рискуете выложиться полностью за первые минуты. А теперь давайте-ка попробуем еще раз…
К концу занятия я валилась с ног от усталости. А ведь предстояло еще свидание с Митей...

Никогда не забуду: по-летнему теплый еще вечер, догорает заря, а над лесом небо уже темно-синее и видны первые звездочки. Загадочным и жутковатым кажется шум деревьев, вдалеке виден блуждающий огонек – еще совсем бледный, голубой, а ветер несет запах леса, и он смешивается с ароматом цветов в саду.
Робость первых минут; в городской одежде он показался вдруг взрослым и чужим; мне стало стыдно короткого форменного платья и испачканных чернилами пальцев.
Так хотелось рассказать, как я ждала его письма, как вспоминала каждый день все наши прогулки, как мечтала – и вместо этого говорила ни о чем. Фразы как пробные камушки: убедиться, ты ли передо мной? Тот ли?
Волшебные слова: «А помните, как…», дальше уже легче, есть что вспомнить. Какими милыми и важными кажутся тогдашние мелочи! «Азбука цветов». Вы, помнится, любопытствовали… Уж не обессудьте, что нет букета, хотел бы, да весьма наслышан о гимназических порядках»
Договорились встретиться в Грачевке в субботу.
***
То была восхитительнейшая пора в моей короткой жизни. Я, ничей ребенок, не помнящий семьи, впервые ощутила, что не одинока – ведь одиночество всегда найдет дорогу, сколько бы ни было подруг. Появился человек, любивший меня, думавший обо мне, с которым было хорошо, как ни с кем. Мое же чувство было скорее отраженным, благодарным. Я боялась потерять Митю.
С ноября мы были тайно помолвлены. Я не могла надеть кольцо открыто и носила его на цепочке под платьем. Хотя имя моего любимого приходилось скрывать, происходивших со мной перемен Лида не могла не заметить. Кое о чем я ей рассказала, а о помолвке и вовсе – под большим секретом – стало известно всему классу.
В ночь с субботы на воскресенье все собрались в нашей комнате, как в детстве, когда рассказывали страшные истории, и отметили радостное событие с тайно принесенным «с воли» шампанским. Помню, поздравления подруг растрогали меня до слез… Вся будущая жизнь рисовалась сплошным праздником, и не верилось ,что все это правда происходит со мной, а дальше будет еще лучше.
Господи, неужели так было каких-то три дня назад?..

новое

Близится рассвет; я чувствую, как разливается по телу слабость, тяжелеет перо в руке; ничего, осталось записать совсем немного.

На зимних каникулах мы с Митей собирались сообщить о нашей помолвке Берсеневым и Марии Федоровне, но вышло так, что Митя должен был по работе уехать в Англию. Мне не хотелось расставаться с ним так надолго, но в то же время я испытала и некоторое облегчение: необходимость разговора с Берсеневыми пугала гораздо больше, чем я показывала. «Это и правда важно и интересно для вас, время пролетит быстро, а на первой неделе после каникул навестите меня в гимназии»
Приглашение Лидочки я не приняла и гостила у других подруг, нигде не задерживаясь подолгу, стремясь успеть как можно больше, словно в последний раз. Хочется написать «как чувствовала», но ясновидение по-прежнему было мне недоступно, и интуиция не подсказывала ни-че-го.
Да и кто мог представить, к чему приведет цепочка никак не связанных случайностей?
Так вышло, что семья подруги, у которой гостила последнюю неделю, получила известие о смерти тульской бабушки, и мне пришлось возвращаться в гимназию раньше, не сообщив никому о своем приезде.
Так вышло, что погода не располагала к путешествиям: собиралась метель, к трем часам уже совсем стемнело. Ехать за город было бы безумием, и я решила добраться до Грачевки через Дверь.
Так вышло, что из всех знакомых, кто мог быть в городе, я встретила именно m-r Соколова: «M-lle Лесневская, уж не собрались ли вы куда-то ехать в эдакую непогоду? Даже не думайте: метель вот-вот начнется, не успеете дойти и до Дома Дверей! Лучше переждать у меня, а к вечеру, глядишь, утихнет, и я сам вас проведу»
Так вышло, что я приняла приглашение…

Помню: красная комната, освещенная огнем в камине, пляска теней на стенах, плотно закрытых бордовых шторах, тяжелой темной мебели, но не мрачно, нет – какой-то особенный, непривычный – уют; красные очки ожидавшего нас человека без возраста («Позвольте представить: m-r Николас Гранин, мой компаньон в одном важном деле»); темно-красное в кружке – горячий глинтвейн, по телу разливается приятное тепло, легкость.
Увлекательный вечерний разговор: что-то рассказываю, смеюсь; хорошо.
Знаю, что этого не могло быть, но помню – танец. Танец-мечта с m-r Николасом… у него сильные и нежные руки, и я уже не думаю о Мите, я хочу, чтобы танец длился вечно, я…
… кружится голова, в глазах темнеет; мягко – я на софе. «Выпейте это, вам полегчает» - голос отдаляется, его заглушает звон колоколов. Густая холодная соленая жидкость – вдруг понимаю: кровь, но уже не могу не проглотить.
Еще один оглушительный удар колокола - и тишина.
Последнее, что вижу перед тем, как провалиться в темноту – m-r Николас снимает очки, и глаза у него красные.
И самое последнее – прикосновение холодных губ к шее…